Актер с поэтическим уклоном

28 июня Александру Панкратову-Черному исполнилось 65 лет.

Актерский талант молодого выпускника открыл Андрей Кон­чаловский, пригласив коллегу сняться в «Сибириаде» в роли буровика. Но по-настоящему по­мог этому дару раскрыться Ка­рен Шахназаров, который дал Панкратову-Черному главную роль в картине «Мы из джаза». После этого были «Зимний вечер в Гаграх», «Жестокий романс», «Десять лет без права перепи­ски», «Где находится нофелет?», «Забытая мелодия для флейты», «Ширли-мырли», «Небеса обето­ванные»…

Однако Панкратов-Черный – не только актер и режиссер, но и поэт. Не все знают, что на от­крытии восстановленного в Мо­скве Храма Христа Спасителя прозвучал гимн на именно стихи Александра Панкратова-Черно­го. Его стихотворные произве­дения грустны и философичны, что трудно вяжется с образами разбитных героев, которых не­редко играл артист в кино. Тем не менее, он до сих пор сохранил в душе мальчишеский задор. Даже не верится, что Александру Пан­кратову-Черному уже 65!

Детство и малая родина

– Александр Васильевич вы родом с Алтая. На родине ча­сто бываете?

– Каждый год!

– Вы там отдыхаете?

– Отдыхать, к сожалению, не удается. Каждое лето на Алтае проходят Шукшинские чтения и фестиваль памяти Михаила Евдо­кимова. А поскольку я – член по­печительского совета Фонда име­ни Василия Шукшина, а Миша Евдокимов был моим близким другом, то я не только не могу остаться в стороне, но и прини­маю самое активное участие в организации этих двух больших мероприятий. Приглашаем из­вестных артистов. Устраиваем футбольные матчи для детишек, которые могут поиграть в футбол с мастерами спорта, настоящими чемпионами. Проводим концер­ты – с песнями, плясками. Поэты читают стихи, и я в том числе.

– Вы выпустили несколько поэтических сборников, мно­гие ваши стихи посвящены маме и Родине…

– Все свои книги стихов я по­свящаю мамочке.

– Вы могли бы рассказать о са­мом ярком впечатлении детства?

– Все детство – это одно яркое и счастливое воспоминание. Огля­дываясь с расстояния своего воз­раста, я, конечно, понимаю, что оно было трудным и тяжелым, и его не сравнить, к примеру, с дет­ством моего сына. Но… Как-то ре­жиссера Николая Губенко спроси­ли о его фильме «Подранки», где рассказывается о детстве детей из детского дома: «Почему вы сни­маете фильм о трудном детстве, а палитра на экране – светлая, сол­нечная?» И он ответил, что каким бы детство ни было, оно всегда остается самым хорошим и счаст­ливым временем.

– Вы росли в деревне, и на­верняка в памяти осталось много картинок…

– Праздник жизни был, когда мы бегали на окраину деревни, где была маслобойка, и дядька Ника­нор угощал нас жмыхом – массой из семечек подсолнуха, которая остается после отжима масла. Лет двадцать назад в очередной раз приехал в деревню, и говорю сво­ему сводному брату: «Коля, жмыху хочу – не могу!» Он говорит: «Ты что, с ума сошел?» Но, тем не ме­нее, принес он мне этого жмыха. И я потом дня три не мог отде­латься от изжоги. А в детстве-то было лакомство! Еще помню, как первый раз в жизни попробовал мороженое. Мне было десять лет, и это было в городе, ведь у нас в деревне его в помине не было. Зато у нас было морозиво. Моя бабушка всегда это готовила на Новый год и Рождество: брала творог, переме­шивала со сметаной и сахарком – и на мороз. Мы, дети, грызли эти замороженные лепешечки – вот было лакомство!

– А Рождество разве отмеча­ли в то время? В СССР же было не принято.

– Разумеется! Но мои бабушка и дедушка были глубоко верующие люди, и мама – тоже. Мы совет­ских запретов не боялись, в Свят­ки ходили и колядовали. И все крупные церковные праздники в нашей деревне всегда отмечались.

На грани фарса и трагедии

– Ходят слухи, что вы сейчас готовите какой-то спектакль?

– Антреприза называется «На­доело бояться». Это трагифарс, мой любимый жанр. На сцене вме­сте со мной мои давние подружки: Ниночка Усатова, Наташа Егорова, Светлана Тома… Еще принимаю участие в спектаклях «Заложники любви» и «Любовь не картошка» – по мотивам которого, кстати, кино недавно сняли. Играю вместе с Бо­рей Щербаковым и Сашей Михай­ловым. В Питере выходит новый спектакль, и еще два других идут там же… Сорок лет не выходил на сцену – и вот последние пять лет компенсирую!

– А в кино что новенького?

– Снялся в комедии «Украсть Бельмондо», где главный герой- писатель решил уехать в столи­цу Франции, а попал в деревню Париж в Белоруссии. И второй фильм – мелодрама «Контужен­ный, или Уроки плавания воль­ным стилем», где я сыграл мэра небольшого городка.

– Вы сказали, что любите трагифарс. Но разве вам не ближе комедии?

– Трагифарс – мой любимый жанр как режиссера: он пред­полагает и смешное, и грустное в драматургии. И дело тут не во вкусовых пристрастиях, а имен­но в действии: в коллизиях на грани фарса и трагедии. Я счи­таю, что именно в этом жанре сняты мои фильмы «Похожде­ния графа Невзорова» и «Систе­ма «Ниппель».

– А бывает у режиссера так, что он задумывает драму, а по­лучается комедия, или наобо­рот?

– Бывает такое: срепетируешь и сыграешь сцену так, что вся съе­мочная группа хохочет до упаду. А потом смонтируют, смотришь на экране: скукотища дикая! Дума­ешь: «Над чем же мы смеялись?» Это, конечно, по киношным меркам трагедия: когда задума­ешь одно, а получается другое. В общем, неожиданностей бывает много. Иногда невозможно пред­сказать что получится.

Большие режиссеры и большая любовь

– Работу с каким из режиссе­ров вы особенно цените?

– Мне в жизни повезло. Я сни­мался у замечательных режиссеров: Андрона Кончаловского, Влади­мира Наумова, Эльдара Рязанова, Леонида Гайдая, Юрия Озерова, Ка­рена Шахназарова – всех и не пере­числить. Но самое главное для меня, что мне очень везло на партнеров! Я играл с потрясающими артистами – Олегом Басилашвили, Евгением Евстигнеевым, Людмилой Шагало­вой, которую все называли «Лялеч­ка»… перечислять можно долго. С Зиновием Гердтом посчастливилось работать, Алисой Фрейндлих, Сер­геем Филипповым. В этом плане у меня счастливая судьба!

– Замечаете ли разницу меж­ду актерами старой школы и молодыми?

– Честно говоря, не думал об этом. Но, пожалуй, есть разница – в отношении к профессии, к драма­тургическому материалу. Раньше в основе была дотошность, какое-то глубинное проникновение в тему. А сейчас замечаю у большинства молодых актеров некоторую по­верхностность. Смотришь сери­алы – и видишь, что им лишь бы слова сказать, а сердчишко-то спит! Неискренность и фальшь сразу чувствуются. И в отношени­ях – точно так же.

– Вы никогда не были обде­лены женской любовью и вни­манием…

– А как иначе? Без любви чело­век жить не может! У меня есть та­кие стихи: «Любовь моя! Вселен­ная ума и чувств моих космическая бездна. Мне тайны открывают свет и тьма, а таинство любви мне неизвестно…». Ведь любовь – бес­крайня, она как космос. И в этом космосе все бывает: и радость, и счастье, и слезы, и горе. Но без любви человек – не человек…

Карен Шахназаров: Саша как был мальчишкой, так и остался!

– Александр Панкра­тов-Черный занимает в моей жизни очень важную роль. Мы вместе учились во ВГИКе, с тех самых пор и дружим. А потом уж он сыграл в моем фильме «Мы из джаза». Кстати, это вы­шло совершенно случай­но. Саша тогда снял свою картину «Похождения графа Невзорова» – очень, на мой взгляд, не­плохую – и у него были сложности с ее выпуском. А ему в Москве некуда было деваться: он же не москвич, и вообще, непо­нятно, как он тогда жил. Он приходил на «Мос­фильм», где я тогда ра­ботал на картине, и мы с ним болтали. Как-то раз, когда не было актера, я попросил его почитать за него текст. И это было в его исполнении настоль­ко смешно и неожиданно, что мне пришла идея взять на эту роль именно его. Он замахал руками: «Я же не актер, а тут главная роль, да еще и фильм музыкальный!» Но я его уговорил. И он сыграл совершенно бли­стательно! Тогда были худсоветы и редколлегии, и было довольно сложно утвердить на главную роль непрофессиональ­ного актера. Но Панкра­това-Черного утвердили единогласно на первых же пробах!

Саша – человек не­обыкновенного обаяния и харизмы. Он истинно русский самородок, в нем так много всего народно­го. Он постоянно окру­жен простыми людьми. Саша – очень открытый и простодушный, его все очень любят. Он уди­вительным образом до сих пор сохранил в себе некое ребячество, и как был мальчишкой, так и остался. И я хочу еще раз пожелать ему здоровья, чтобы он еще долго нас радовал своими ролями.

МАТЕРИАЛЫ ПОЛОСЫ ПОДГОТОВИЛА МАРИНА ДОЛГОРУКАЯ, ФОТО ВАДИМА ТАРАКАНОВА. ИА «СТОЛИЦА» СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ «ТН»

Читайте также на сайте:

1. Смакуя жизнь
2. «В зеркале истории»
3. Рядом с ним светлел мир
4. Ирина Медведева: «Поначалу я стеснялась давать автографы»
5. Год спустя…
6. Таня Герасимова: «Я побывала на мысе Рока!»
7. Вся правда о Романовых
8. Гарик Мартиросян: «В приметы и «несчастливые» числа я не верю»
9. Встреча с томским писателем
10. «Органная мозаика» – подарок из Петербурга