О парадоксах радиации

Помимо крупных промышлен­ных предприятий, агрогородков, исторических и культурных па­мятников Гомельщины, мы, рос­сийские журналисты – участники пресс-тура, познакомились с еще одним, поистине уникальным объектом, расположенным на территории Беларуси. Речь идет о Полесском государственном радиоционно-экологическом за­поведнике, который был создан на территории отчуждения, образо­вавшейся после аварии на Черно­быльской АЭС в 1986 году.

Несмотря на то, что со времени чернобыльской катастрофы мину­ло 25 лет, последствия ее до сих пор ощутимы. Они оказали свое влия­ние на судьбы огромного числа бе­лорусов и страны в целом. В апреле 1986 года радиоактивному загряз­нению подверглась почти четверть территории Беларуси, особенно Гомельская и Могилевская обла­сти. В опасной зоне оказались ми­неральные месторождения, около четверти лесного фонда и сотни промышленных предприятий. Наи­более пострадали от радиации жи­тели Брагинского, Наровлянского и Хойникского районов Гомельской области. Здесь уровень радиации и сегодня превышает среднеста­тистические нормы по Беларуси. Некоторые населенные пункты, которые приняли на себя основной радиационный удар, сегодня уже не найдешь на карте: их было решено захоронить. Другие же остались за­брошенными. Возвращаться сюда людям запрещено. Их территории строго охраняются.

Так, еще четверть века назад здесь, в белорусской деревне Баб­чин, что в 85-и километрах от Чер­нобыля, жили люди. Более семисот человек. Они обрабатывали землю, растили детей, мечтали о будущем. Техногенная катастрофа разруши­ла все их планы и навсегда лишила малой родины. Все жители Баб­чина были эвакуированы весной 1986 года, а на месте их прежнего проживания и других загрязнен­ных территорий было решено соз­дать радиационно-экологический заповедник, во главе с научно-экспериментальным центром. Но прежде была проведена тщатель­ная дезактивация. Зараженную по­чву вывезли, территорию научного центра заасфальтировали. В самой деревне разместили службу радиа­ционного контроля и одну из трех пожарно-химических станций за­поведника. А возле бывшего Дома культуры построили два новых корпуса – научно-лабораторный и санитарно-бытовой с пунктом спецпитания и крошечным музеем.

Сегодня в заповеднике работает 740 человек (в том числе 11 кан­дидатов наук), а содержание его обходится белорусскому государ­ству в 5 миллионов долларов в год. Научный центр оснащен современ­нейшим оборудованием, которое позволяет определить весь спектр радионуклидов в отобранных на территории заповедной зоны об­разцах: почве, растениях, грибах, мышечных тканях животных, про­дуктах питания.

Сотрудники заповедника за­нимаются предотвращением вы­носа радионуклидов за пределы зоны отчуждения, проводят ра­диобиологические исследования, изучают состояние флоры и фау­ны, осуществляют радиационно-экологический мониторинг. За­поведник занимает территорию в 216 тысяч гектаров. По оценкам ученых, в пределах этой террито­рии сосредоточено 30 процентов цезия, 70 процентов стронция и 97 процентов изотопов плутония от всего их количества, выпавшего на Беларусь.

К сожалению, территории запо­ведника так и суждено оставаться научным полигоном. На постоян­ное жительство люди смогут сюда вернуться не ранее, чем через ты­сячу лет. И это как минимум! Если взять плутоний, которого здесь в избытке, то полупериод его рас­пада составляет вообще более 20 тысяч лет.

Что же касается земель, под­вергшихся частичному загрязне­нию, то в прошлом году в Беларуси была разработана новая государ­ственная программа по преодоле­нию последствий чернобыльской катастрофы на 2011-2015 годы. Она направлена на комплексное социально-экономическое разви­тие пострадавших от катастрофы областей. В республике загрязнен­ные территории делят на три ка­тегории. К радиационно опасным землям относятся Полесский запо­ведник и отдельные части постра­давших от катастрофы на ЧАЭС районов – так называемые зоны отчуждения. Вторая категория – это загрязненные радионуклидами земли, на которых можно жить при соблюдении правил безопасного проживания и землепользования. Сегодня на таких территориях проживает более миллиона бело­русов. Именно эти земли называ­ются «чернобыльскими». Третья категория – это территории, где плотность загрязнения радиоцези­ем составляет менее одного кюри на квадратный километр. Следует подчеркнуть, что, начиная с де­вяностых годов прошлого века, в Беларуси в ходе работ по миними­зации накопления радионуклидов в почве применяются современные технологии. Разработкой данных технологий занимаются институт радиологии МЧС, почвоведения и агрохимии Академии наук Бе­ларуси, национальный институт овощеводства и другие органи­зации, в том числе украинские и российские. В Беларуси эти техно­логии используются максимально эффективно, поэтому в районах, пострадавших от Чернобыля, уже давно производится чистая про­дукция. Что касается новой госу­дарственной программы, то она предусматривает увеличение в два раза ассигнований на создание бо­лее комфортных условий жизни на пострадавших территориях.

Начальник отдела радиацион­ной безопасности и режима за­поведника кандидат физико¬-математических наук Георгий Кочубеев рассказал участникам пресс-тура о том, что главной зада­чей подведомственного ему отдела является недопущение переоблуче­ния персонала заповедника. Если в деревне Бабчин уровень радиации составляет 0,58 микрозиверта в час, то в населенном пункте Маса­ны, который ближе всего к Черно­былю, эта цифра достигает порой до 6 микрозивертов в час. Кстати, в Масанах расположен стационар радиационно-экологического мо­ниторинга. Находиться там без специальных средств защиты опас­но. Специалисты там работают посменно. Они строго соблюдают меры радиационной безопасности и регулярно проходят медицинское обследование. Ученые считают, что не так опасно внешнее облучение, как попадание в организм заражен­ной радионуклидами пищи и воды. Поэтому на территории заповед­ника строго-настрого запрещается ловить рыбу, охотиться и собирать грибы.

О совершенно удивительных явлениях, происходящих сегод­ня в Полесском государственном радиационно-экологическом запо­веднике рассказал нам заместитель директора заповедника по научной работе, кандидат химических наук Юрий Бондарь.

– На территории заповедника сложилась парадоксальная ситуа­ция, – говорит Юрий. Иванович. – С уходом отсюда человека был снят антропогенный пресс, что по­зволило животному миру себя ве­ликолепно чувствовать в зоне от­чуждения. Сегодня на территории заповедника большое количество лосей, кабанов, волков, лисиц. В 1996 году мы переселили сюда из Беловежской пущи 16 особей зу­бров. За 15 лет число их возросло до 70. Вообще, на сегодняшний день зарегистрировано 44 вида назем­ных млекопитающих, 11 из кото­рых входят в Красную книгу Бела­руси. Они уже привыкли к тишине и спокойствию. Вообще, покинув свои дома, люди создали для ди­ких животных идеальные условия для отдыха и укрытия от непогоды. Вместе с тем уникальный экспери­мент, который начала проводить сама природа, для человека может принести и уже приносит ряд нега­тивных моментов. Мясо диких ка­банов, которые начали миграцию из зоны отчуждения по всей террито­рии республики, иногда превышает допустимые радиационные норма­тивы в 20 тысяч (!) раз. Появилось и множество птиц. Причем, многие из них никогда ранее не водились в здешних местах. К примеру, та­кая редкая птица-краснокнижник как орлан-белохвост. Совершенно удивительным было и появление кузнечика-богомола, обитающего в лесостепной зоне. Очевидно, что это насекомое пришло к нам из Украины, и можем предполагать, что приход его на более северную территорию связан с потеплени­ем климата. Кроме того, ежегодно нами фиксируются и нехарактер­ные ранее для этой местности рас­тения.

Что касается морфофизиологи­ческой мутации представленной здесь фауны, то она, по словам Юрия Бондаря, здесь не наблюда­ется. Дело в том, что продолжи­тельность жизни птиц и животных гораздо меньше человеческой, и они просто не успевают накопить в своем организме то количество радионуклидов, которое может вызвать мутационные процессы.

Вообще, исследования, которыми вот уже на протяжении нескольких лет занимаются ученые Полесско­го государственного радиационно-экологического заповедника пере­оценить сложно. Доказательство тому – многочисленные совмест­ные проекты с учеными России и Украины, постоянные визиты в заповедник представителей МА­ГАТЭ. И, конечно же, активизация сотрудничества с такими странами, как США, Норвегия и Япония.

Читайте также на сайте: